Суррогатная мать - Страница 114

114

Анни попыталась преодолеть приступ отвращения и сосредоточиться. Она представила себе Грэма Идеса, когда тот во время их последней встречи лежал, всхлипывая, в дешевой гостинице, снедаемый раскаянием и угрызениями совести, и молил их вернуть ребенка — последнюю связь с его погибшей женой.

Она смотрела на Фила, который стоял впереди и говорил своим успокаивающим и убедительным голосом, как во время допроса, на котором он заставлял подозреваемых раскрыться. Крики и размахивание оружием себя не оправдали, а только заставили Эстер еще крепче вцепиться в ребенка. Поэтому он изменил тактику. Сейчас он просил ее положить ребенка и отойти. Но его слова, как бы мягко они ни были произнесены, похоже, тоже не произвели никакого эффекта. Анни подумала, что знает, почему это происходит.

Она мягко взяла Фила за руку. Он оглянулся на нее и замолчал. Анни взглядом попросила: дайте я попробую. Он кивнул. Она встала с ним рядом.

— Послушайте, — сказала она. — Меня зовут Анни. А вы Эстер?

Глаза Эстер бегали. Она пыталась понять, что происходит. Взгляд ее блуждал по сторонам, метался по комнате, словно залетевшая в амбар ласточка. Ее рука лежала на шее ребенка. Анни знала, что любое, даже самое легкое давление может убить младенца.

— Вы Эстер, правда? Вас так зовут?

Анни старалась говорить мягко, но достаточно громко, чтобы перекрыть плач ребенка. Она продолжала смотреть на Эстер, пытаясь встретиться с ней взглядом.

— Эстер… — окликнула она ее.

Глаза Эстер перестали блуждать по комнате, она начала фокусировать внимание на Анни и ее словах.

— Ваше имя Эстер, верно?

Эстер смотрела на нее и часто моргала. Потом она кивнула.

— Хорошо. Послушайте, Эстер, я не собираюсь причинять вам боль. Никто здесь не хочет причинить вам боль. Мы просто волнуемся за вас. За вас и за этого ребенка.

Анни помолчала, надеясь, что эти слова дойдут до нее. Потом продолжила ровным, успокаивающим голосом:

— Послушайте, Эстер, почему бы вам не положить ребенка? Тогда мы могли бы поговорить. Нормально поговорить.

Эстер посмотрела на младенца и начала шикать на него и укачивать. Детский плач постепенно затихал.

Анни продвинулась на несколько сантиметров вперед.

— Вы умеете обращаться детьми, Эстер. Очень хорошо умеете. А теперь почему бы вам не положить ребенка? И мы сможем поговорить…

Эстер нахмурилась, продолжая крепко прижимать младенца к себе. Продолжая убаюкивать его.

— О чем говорить? Зачем…

— Вы здесь совсем одна, а вам нужно присматривать за ребенком. Вам нужна помощь, Эстер…

— У меня… есть мой муж, он… его сейчас нет, он… должен вернуться…

— Ваш муж. Правильно.

Меньше всего им хотелось, чтобы муж вернулся, пока Эстер держит ребенка на руках.

— Послушайте, Эстер, не беспокойтесь о муже. Его здесь нет. Просто подумайте, что будет лучше для вас и ребенка. Я могу вам помочь, Эстер. Оказать поддержку, которая необходима вам обоим.

Еще один шажок вперед.

— Ну же, Эстер, давайте поговорим. Как женщина с женщиной.

Анни рискнула сделать еще шаг. Эстер, продолжая укачивать ребенка, среагировала на ее слова о разговоре между двумя женщинами. Это явно был правильный ход. Анни рискнула продолжить.

— Послушайте, — сказала она, показывая на стоявшую за спиной команду, — насчет них не беспокойтесь. Они мужчины. Они нас не понимают. Оружие и крики — они просто не могут иначе реагировать на вещи. — Она снова повернулась к Эстер и поглядела ей прямо в глаза. — Женщины совсем другие, разве не так? Мы знаем, как нормально поговорить друг с другом, без всего этого. Так что давайте. — Еще один шаг вперед. — Давайте поговорим. Только вы и я.

Взгляд Эстер метался между Анни, ребенком и вооруженными полицейскими. По смущению в ее глазах похоже было, что она сбита с толку и не знает, что делать. Она продолжала раскачивать ребенка из стороны в сторону. Он молчал.

Анни сделала еще шаг. Теперь она была уже почти рядом с Эстер.

— Давайте же, Эстер, вы, наверное, уже устали стоять здесь. Вы ведь устали?

Эстер задумалась, потом кивнула.

— Я так и думала. — Анни протянула вперед руки. — Позвольте мне взять ребенка, чтобы мы с вами могли поговорить. Как следует поговорить. Только вы и я, да?

Анни улыбнулась. Она надеялась, что это выглядит искренне и правдоподобно.

Эстер посмотрела на ребенка, потом на Анни. Ее сердце разрывалось от бессилия сделать выбор.

Сердце Анни бешено стучало, руки тряслись. Но она изо всех сил старалась не показать этого.

— Давайте же, Эстер. Позвольте мне взять ребенка, и мы с вами сможем поболтать…

Эстер с детской непосредственностью и простотой нерешительно вытянула вперед руки, продолжая крепко держать ребенка.

Анни, не переставая улыбаться, подошла вплотную и аккуратно взяла у нее младенца. И крепко прижала его к себе. Подняв глаза, она увидела перед собой лицо Эстер. Выжидающее. Доверчивое.

«Это похоже на обман ребенка…» — подумала она. Потом кивнула Филу.

Он мгновенно отдал команду. Полицейские набросились на Эстер, схватили ее и швырнули на пол. Она издала яростный крик, превратившийся в вопль страдания.

— Прости, — сказала Анни, но слова ее потерялись в общем шуме.

Она понесла ребенка подальше от Эстер, в заднюю часть дома. Фил пошел за ней.

— Отличная работа, — заметил он.

— Вызывайте «скорую», — сказала Анни, не глядя на него. — Я выхожу отсюда.

Она вышла из дома, прижимая ребенка к груди. Она так и не обернулась.

114